На этом уровне полностью подавляет эффект заклинаний короче трех строф и ослабляет остальные. Не способно защитить от сверхмощных таинств, вроде Высшей Тауматургии или Великих Ритуалов. Однако, следует помнить, что эффект Благородного Фантазма Кавача и Кундала, принадлежащего Карне, значительно повышает его реальную способность противостоять волшебству.

«И когда, вследствие проклятия брахмана, колесница его, увязнув, зашаталась из стороны в сторону, а мысль об оружии, полученном некогда от Рамы, покинула сознание, Сын суты средь битвы пал духом.
...
Тогда Арджуна пустил в него семнадцать жгучеяростных, неотвратимых, грозных, подобных пламени или ашани Индры стрел. Пронзив Карну, они, грозностремительные, пали на землю. Карна, чей дух был уже поколеблен, явил тогда крайнее напряжение всех своих сил. Могучим усилием воли он овладел собой и вызвал явление оружия Брахмы.»

Любые транспортные средства, будь то зверь или машина, подчиняются наезднику, достигшему этого уровня навыка. Исключение составляют те из них, что могут быть приравнены к Фантазменным или Божественным Созданиям.
Мастерство Карны в обращении с колесницей было навсегда запечатлено на страницах Махабхараты. Его умений более чем достаточно, чтобы претендовать на призыв в классе Райдер.


«Смотри же, о Партха: всюду виднеется множество отступающих колесниц, преследуемых в битве сокрушителем недругов Карной. Видишь, о лучший из владеющих знаменем, — там и тут мелькает на поле брани водруженное на колесницу знамя Сына суты "Слоновья подпруга". Вот Радхея направился к колеснице Бхимасены — словно рассеивая сотни стрел, он истребляет твою рать. Смотри: великий духом Карна обращает в бегство панчалов — так некогда в великой битве Шакра губил дайтьев.»

По тем или иным причинам, боевой опыт и знания Карны никогда не были оценены другими. Для противников ранги его обращения с оружием, Верховой Езды и Божественности выглядят на уровень ниже, чем они есть на самом деле. Впрочем, этот эффект исчезает, как только истинное имя Сына Солнца становится известным врагу.

«А то, что ты, в неразумии своем, вознамерился убить обоих Кришн, — попросту нелепо. Слыхано ли, чтобы шакал одолел в схватке пару львов?
Ты стремишься к запретному, и нет у тебя друзей, которые удержали бы тебя, стремительно летящего в огонь. Ты не сознаешь, что и когда следует делать, и, несомненно, уже вызрел твой срок; разве тот, кому жизнь дорога, посмел бы наговорить столько нелепого и противного слуху? Затея твоя подобна попытке вплавь перебраться через море с камнем, привязанным к шее, или прыжку вниз с вершины горы.»

Умение проникать в суть и насквозь видеть характер и черты соперников. Карну невозможно ввести в заблуждение оправданиями и ложью.
Будучи сиротой, он узнал жизнь и цену проявлениям слабости слишком хорошо. Этот навык отражает полученную им мудрость и способность видеть истинную природу своих врагов.

«Я ищу встречи с Арджуной на поле брани, всецело полагаясь на свою мощь и доблесть; ты же, враг под личиной друга, хочешь устрашить меня! Но уже никто не остановит меня на пути к моей цели, даже Индра, воздевший ваджру: так по силам ли это смертному!
...
Ты глуп, зол по природе, неискушен в великих воинских деяниях. Одержимый страхом, из трусости плетешь ты столько бессмыслиц! Зачем, с какой целью ты их восхваляешь, ты, рожденный в дурной стране?! Сразив их в битве, я непременно уничтожу и тебя со всей твоей родней! Рожденный в стране нечестивых, жалкий глупец, осквернитель достоинства кшатрия — почему, бывши мне прежде другом, ты ныне как враг внушаешь мне страх перед двумя Кришнами?»

Позволяет заряжать оружие и доспехи праной. В случае Вайкартаны, используемое оружие наполняется солнечным пламенем. Этот навык обычно активен, и любое оружие получает его эффект, стоит лишь Карне взять его в руки.

«Теснимый со всех сторон отважнейшими из Пандавов, он привел тогда в действие оружие Брахмы и тотчас заполнил стрелами все пространство. Затем Карна-огонь, своей доблестью-жаром и стрелами-языками сожигая Пандавов как лес, стал искусно маневрировать своей колесницей по полю битвы.»

Как сын солнечного божества Сурьи, объединившийся с ним после смерти, Карна обладает максимальной Божественностью. В тех случаях, когда Вайкартана сталкивается с Героическими Душами имеющими Божественность, проистекающую из родства с солнечными божествами, ранг которой ниже В, этот навык обеспечивает ему высокую защиту.

«И я не думаю, что Карна мог родиться в роду сут; скорее, он — сын бога, происшедший из кшатрийского рода! Такого, как он, мощнодланного колесничного бойца, с волшебными серьгами и панцирем, схожего обликом с Адитьей, такого тигра — может ли родить олениха? Взгляни только на мощные руки его, подобные хоботу царя слонов, на эту его широкую грудь, сокрушающую любого врага!»

Сияющие золотом доспех и серьги, полученные Карной благодаря его принцессе-матери. Кунти боялась представить своего ребенка семье, потому что не посмела бы назвать его отца. Ей пришлось расстаться с сыном, но на ее молитвы и слезы откликнулся божественный Сурья. Чувствуя и долю своей вины перед смертным сыном за то, что не может признать его, он сделал маленькому Карне драгоценнейший из возможных даров: Кавача и Кундала — доспех старше самого мира, доставшийся сурам после Пахтания Океана.
Кавача и Кундала — кожа и плоть героя. Это часть его тела. Будучи едва заметной золотой татуировкой в детстве, со временем она приняла свой нынешний вид. Ее невозможно отнять или надеть на кого-то другого. Броня, хоть и выглядит золотой, на самом деле является плотным солнечным светом, которому придали форму. Этот материал существовал от начала времен и оттого даже богам трудно хоть как-то повредить его.
Все так, как кажется. До тех пор, пока Кавача и Кундала на нем, Карна практически неуязвим. Концептуальная часть Фантазма снижает весь получаемый урон вдесятеро, а физическая — защищает все тело и абсолютно неразрушима.

«Пока ты владеешь серьгами и панцирем, о дарующий гордость, в бою ты неуязвим для врагов. Запомни мои слова! Оба эти предмета в числе прочих сокровищ вышли из амриты. Поэтому береги их, о Карна, если жизнь дорога тебе!»

Единственное из сокровищ Астра-Видьи, доступное Карне в классе Лансер. Оружие Брахмы — сокрушительная мантра, преподанная Сыну Солнца Парашурамой. Несмотря на то, что сейчас она выглядит, как копье, у этого оружия нет формы. В классе Арчер, она бы имела вид лука, а в классе Райдер, Карна материализовал бы ее, как огненный столп, одним лишь взглядом. В равной степени и оружие, и боевой прием, Брахмастра — наследие Эры, когда граница между воинским и магическим искусством еще не была проведена.
Брахмастра не знает промаха. Как только имя бога Брахмы произнесено, судьба врага предрешена. Однако, Карна не может использовать ее против врагов сильнее него самого, из-за проклятия наставника, полученного при жизни.

«Сжигаемый жаром оружия, мир шатался, как в лихорадке. Слоны загорались от жара и дико носились туда и сюда в поисках защиты от ужасной силы. Вода стала горячей, звери погибали, враг был скошен, а неистовство огня валило деревья рядами.»

Скрытый Благородный Фантазм Карны, его козырная карта. Сын Солнца придает Брахмастре огненный атрибут, наполняя ее нестерпимым жаром. После этого, Фантазм, и без того имевший широкий радиус поражения, экспоненциально увеличивает свою мощь и область применения.
Производимый зарядом праны эффект подводит Брахмастру к грани, за которой соперничать с ней сможет лишь ядерное оружие.

«Взрыв от него был ярок, как десять тысяч солнц в зените, и пламя, лишенное дыма, расходилось во все стороны. Тысячи колесниц были уничтожены, потом глубокая тишина опустилась на море. Начали дуть ветры, и Земля осветилась. Трупы погибших были изувечены ужасным зноем так, что они больше не походили на людей.»

Амогха — копье из света, сражающее даже богов. По легенде, когда Индра хитростью выманил доспех у Карны, он был так впечатлен его благородством, что не смог оставить Героя невознагражденным. Он сделал ответный дар — могущественнейшее оружие Локапалы Востока. Гибельное копье, сотканное из молний.
Следуя мифу, Карна получает его путем трансформации своего золотого допеха — Кавача и Кундала. Таким образом, в обмен на всю свою пугающую защитную мощь, он получает единственную атаку. Атаку, которая убьет его противника.

«Кого бы ты ни хотел сразить, будь он богом, демоном или человеком, будь он гандхарвом, небесным змеем или ужасным ракшасом, только гневно метни это оружие, и его больше не будет.»

Говорят, будто сердце брахмана мягко, как свежесбитое масло, зато его речь остра, точно отточенная бритва. Говорят, будто верно и обратное: речь воина-кшатрия мягка и приятна, как свежесбитое масло, зато его сердце — как лезвие бритвы.
Не брахман и не кшатрий, Карна заточил оба.
Он останется в легендах, как безукоризненный воин и безупречный друг. Человек совершенной чести, слишком благородный, чтобы существовать. Последний кшатрий Двапара-Юги. Одним своим видом он напоминает людям о том, что они не идеальны. И мало кому это нравится.
Лицо Лансера редко выражает что-либо помимо безразличного спокойствия. Оно похоже на лицо зрителя, разочаровавшегося в спектакле, и остается таким почти в любой ситуации. Кроме того, что небожитель не испытывает многих человеческих чувств, он также слабо их проявляет. Его милосердие часто похоже на пренебрежение, честь и долг — на слепое следование приказам, а страх — на осторожность.
Один только гнев Сына Солнца ни с чем нельзя спутать. Кровь кшатрия пламенеет в его жилах. Кровь касты царей и воинов, созданной чтобы властвовать и отвечать ударом на удар. Оттого его ярость легко разгорается и никогда не утихает сама по себе.
Предпочитает больше делать, чем говорить. Карна может быть очень настойчивым, если считает, что прав, но не очень хорошо умеет развлекаться и вести отвлеченные беседы. Он не любопытен, но слишком легко узнает о людях намного больше, чем они хотели бы. Как воину же, Радхее интересно оружие и боевые искусства, поэтому если представится возможность, он постарается узнать об этом как можно больше.
Кшатрий считает, что всякий человек должен делать то, что умеет лучше всего. В людях он ценит искренность и следование долгу. Благодаря этому и на него самого всегда можно положиться. Нельзя сказать, будто у него нет собственных желаний, но честь он всегда ставит превыше них. Отчасти это является формой эгоизма: Вайкартана тщеславен и горделив. Он не отказывает людям в помощи, потому что так обязывает его Дханур Веда. С другой стороны, у него есть и собственные моральные ориентиры, которые всю жизнь проверялись на прочность, а потому сделались неразрушимо крепкими. Сейчас можно с уверенностью сказать, что Карна — добрый человек.
Успев побывать и кшатрием, и брахманом, и шудрой, он оценивает других по их поступкам, а не по статусу. Более того, он испытывает изрядную долю сочувствия к людям, чей талант не признается окружающими. Беспрекословно подчиняясь Мастеру, он будет требовать уважения к себе, но точно так же, он окажет уважение подчиненным, окажись он в положении лидера.
Радхея уважает богов, но не признает их права распоряжаться судьбами людей и мира, будто это их личная игровая площадка. С значительно большим презрением он относится к смертным, взявшим на себя это непосильное бремя.
Партха почтителен к женщинам, как это было принято в его время. Но навсегда в сердце Карны останется облик только его первой жены, Врушали. Он любит ее слишком сильно, чтобы забыть. Даже понимая, что это не она, воин может испытывать сильные чувства к девушке, похожей на нее. Кроме этого, растопить барьер его ледяного спокойствия могут и дети. Ему всегда нравилась ребятня, даже до того, как у него появились собственные сыновья. Наблюдая за ними, он как бы и сам переносится в лучший мир, где нет разницы, родился ты в семье царя или возницы.
Обычно будучи легко способным отличить правду от лжи и друга от врага, сын Солнца всецело полагается на свое умение разбираться в людях. Со стороны может казаться, что он излишне открыт или сдержан без видимой причины, но скорее всего это значит, что он попросту видит лучше.
Всегда имеет свое мнение и не стесняется заявлять о нем, даже если оно идет вразрез с мнением большинства. Не единожды пострадав от этой привычки при жизни, не избавился от нее Карна и после смерти. Это одно из многих проявлений его несгибаемой воли. Витязь всегда мог преодолеть свой страх или соблазн сойти с пути кшатрия. Без оглядки на многочисленные предзнаименования поражения, до последней секунды он надеялся на то, что выйдет победителем из схватки с Арджуной. Пусть ему не удалось изменить Судьбу, витязь приложил к этому колоссальные усилия.
Однако, Карна не считает, будто его жизнь прошла зря. Радхея не сомневается ни в одном своем решении: по его мнению он все делал правильно, лишь единожды позволив себе слишком много — во время игры в кости.
Героя можно назвать импульсивным, но он давно научился обуздывать ярость и следовать кодексу кшатрия, когда необходимо. Кроме того, он чрезвычайно умел в ремесле войны и политике, и даже если он в сердцах примет решение кого-то убить, можете быть уверены, сделает он это по всем правилам стратегии.
У Вайкартаны была непростая жизнь, и иногда он задумывается о том, что случилось бы если бы он родился в другом месте, в другое время. С болью он вспоминает слезы Врушали и фальшивую улыбку Дурьодханы.
Имеет непонятную остальным привязанность к солнцу. Эта связь с дневным светилом совершенно иррациональна: Карна никогда не испытывал особенно теплых чувств к своему отцу. Тем не менее, он ощущает себя неуютно по ночам и в пасмурные дни, а когда солнце на небе, имеет привычку подолгу, не щурясь, смотреть прямо него, выискивая добрый знак. Карна не пьет алкоголь и не любит курить, не может работать в команде, не переносит лжецов. Ему нравятся кислые напитки, жареное мясо, торжественная музыка, золотые украшения и женщины с бледной кожей и светлыми волосами. А еще герой Курукшетры очень любит плавать и с трудом переносит горы. Ненавидит членистоногих, скорпионов в частности. Сильно озабочен своей внешностью.

Аура Слуги:
В первые мгновения Лансер окружен ослепительным сиянием. Он кажется источником света, от которого невозможно что-то утаить или спрятать, выставляющим напоказ самые темные и уродливые черты всех вокруг.
Только люди, которым на самом деле нечего скрывать и стыдиться, люди, которым не о чем сожалеть, могут чувствовать себя по-настоящему комфортно рядом с этим светом. Остальные, особенно слабые волей, ощущают беспокойство и неуверенность. Мало кто может долго выдерживать взгляд Героя или долго смотреть на него.

Вид:
Его необычная внешность притягивает взгляды людей: мало кто не оборачивается вслед молодому парню с седой головой и огромными золотыми серьгами. Слуга, несомненно, красив, но в красоте его чувствуется угроза. Так мог бы быть красив гривастый лев или царственный тигр на охоте.
Лансер не обладает ростом и комплекцией Геракла, наоборот — он невысок и жилист. Вровень с опасными хищниками ставят его гордая осанка, благородная грация и манера держать себя.
Волосы до плеч небрежно распущены. Серебристые непослушные вихры лежат, как придется, одна прядь спадает бледное лицо.
У Лансера агрессивные черты: небольшой лоб, плоские щеки, острые скулы и подбородок. Аккуратный прямой нос, тонкие седые брови. Несмотря на серьги, с которыми воин не расставался с детства, уши у него приплюснутые, а мочки маленькие.
Глаза Слуги подведены красной сурьмой и имеют металлический оттенок, а взгляд, хоть обычно ничего не выражает, обладает почти сверхъестественной силой: кажется, будто древний воин видит людей насквозь.
Лицо абсолютно гладкое и чистое — небожители не стареют, к ним не пристает грязь и у них не растет волос на теле. Выражение его меняется слабо: знаком веселья или грусти могут служить едва дрогнувшие брови или губы. Изредка Герой расслабляется, и тогда морщинки в уголках глаз делают его хоть немного похожим на человека.
Глубоко в грудь Лансера въедается ограненный красный камень размером с кулак, также сплавлена с кожей и черная часть его лат. Если приглядеться, можно заметить, что серьги тоже не прокалывают уши, а продолжают их, как часть тела.
Порывистые движения, то плавные, то резкие, стали визитной карточкой витязя в бою. Не может отказаться от привычки тренированное тело и в обыденной жизни. Из-за этого противникам обычно тяжело определить уровень его навыков, а наблюдателям — отвести взгляд от совершенных, выверенных жестов.
Голос средней тональности, слегка глуховат и холоден. Говорит Лансер тихо и неспешно, чем часто раздражает собеседников. Слова выговаривает четко, время от времени сопровождая эмоциональные моменты жестикуляцией или соответствующей гримасой: интонация его при этом почти не меняется. Говорит просто, но благородно.
Кроме серег и плотно облегающего тело черного поддоспешника, он одет в золотые доспехи с громоздкими шипастыми наколенниками, наручами и наплечниками, больше напоминающие украшение, чем защиту Героя. По спине струится пламенный плащ, будто сотканный из перьев феникса.

Трагическая судьба Карны оказалась предопределена задолго до его рождения. Когда божественный риши Дурвасас стучался в ворота царя Кунтибходжи, он уже знал, что откроет ему его изящная приемная дочь Притха. Знал он, и что та с честью выдержит все уготовленные ей испытания.
За свое благородство и терпение от брахмана царевна получила могущественную мантру, позволяющую ей зачать ребенка от любого из богов. Но справиться с этим даром шестнадцатилетняя Кунти не смогла. Однажды, на рассвете, она любовалась восходящим светилом. И было оно столь прекрасно, что девушка не удержалась от соблазна призвать к себе бога солнца — лучистого Сурью. Тут же испугавшись дерзости того, что сотворила, Притха смиренно обратилась к богу, но Сурья ответил, что сила мантры не пропадает даром. Тогда царевна, которой в скором времени предстояло выйти замуж, попросила хотя бы оставить ее девственной после рождения ребенка. Солнцеликий бог согласился и клятвенно пообещал ей, что их сын станет могучеруким воином, равного которому не видело Троемирье. Но Кунти понимала, что ей придется оставить ребенка сразу после рождения, и слезно умоляла Адитью защитить будущее дитя.
"Да будет так!" — решительно воскликнул Сурья.
Девушка удалилась из дворца с парой служанок и через девять месяцев родила в одном из тихих поместий царя Кунтибоджи. Как и обещал ей Пламенный, их сын был во всем подобен ему: красивый и сильный, малыш обязан был со временем стать могучим кшатрием. Увидев его, Притха не смогла сдержать восхищения: в ушах младенца ярко сверкали золотые серьги, а глубоко в груди тепло переливался рубин. Мать по достоинству оценила дар божественного Сурьи: Кавача и Кундала — панцирь выкованный Тваштаром из плотного солнечного света и добытый сурами во время Пахтания Океана. И все же, с тяжелым сердцем она отправляла собственного сына по реке в плетеной корзинке.
До самой смерти Притха полагала, что совершила глупую ошибку, призвав Адитью. Никто так и не сказал ей, что в ее жизни не было ничего случайного.
Корзинку выловили в небольшом городке Чампа, в районе шудр. Адхиратха — сута самого царя Дхритараштры — был несказанно обрадован неожиданному пополнению семьи. Он и его жена Радха долго не могли завести детей и появление маленького Васушены восприняли, как божественное благословление.
Вместе они вырастили достойного и честного сына. В годы юности Карны его отец добился высокого признания своего господина, и когда Дхритараштра стал Великим Царем, с его позволения сын суты обучался военной науке вместе с царевичами. Красная слеза в груди, огромные серьги и слишком выдающиеся для простолюдина успехи в искусстве боя породили среди его сверстников множество насмешников и завистников. Терпением Вриша никогда не отличался: доходило и до драки. И чаще всего наказанным оказывался один только Карна, как самый низкородный из хулиганов.
Но наибольшую ненависть Радхеи вызывал третий сын Великого Царя Панду, Арджуна. Несмотря на то, что он был не менее умел, один только царевич получал всеобщее восхищение и одобрение гуру. Между тем, он не раз защищал Бхиму, когда тот обижал слабых, и вел себя вовсе не так, как подобает будущему правителю. Их стычки продолжались на протяжении всего обучения.
Вскоре в тренировочном лагере показался варвар-нишадец. Молодой человек попривествовал гуру как подобает и попросил взять его на обучение. Парень по имени Экалавья шел в Хастинапур из-за гор, с далекого севера, прослышав о великом учителе воинского дела. По лагерю пронесся недовольный ропот: один только Карна взирал на пришельца с участием. Опасаясь свары среди учеников, Дрона отказал ему, как полагается. Тем не менее, нишадец поблагодарил его и ушел в соседний лес.
Карна нашел его на следующий день. Выточив деревянную статуэтку Дроны, северный варвар выполнял перед ней ритуалы благодарности учителю, а остальное время упражнялся в стрельбе. Они провели вместе много времени. Тренировались, разговаривали. Представитель "нечистого народа" казался сыну Солнца более благородным, чем большинство царевичей из Хастинапура.
Вскоре всем ученикам Дроны предстояло обучение основам владения божественным оружием, но он отказывался преподавать Астра-видью Карне, ссылаясь на его низкое происхождение. Уязвленный словами учителя, юноша обдумывал, как убедить его изменить решение, когда привычно навещая старого друга увидел, что у Экалавьи не хватает большого пальца на правой руке. От него он узнал, что это Дрона попросил его в дар, как подношение гуру после окончания обучения. Карна вспомнил, каких успехов достиг нишадец и как сиял Арджуна последнюю пару дней. Знал он и об обещании Дроны третьему сыну Панду: "Ты будешь лучшим из моих учеников." Ярость кшатрия забурлила в нем, но Экалавья успокоил товарища. Хоть Дрона и попросил большой палец, отдать его — было его собственным решением, решением "варвара". Не вполне понимая тогда, что нишадец имеет в виду, Карна не стал ни в чем обвинять наставника, но и оставаться в его школе дальше не мог.
Он отверг учение Дроны, распрощался с родителями и Экалавьей. Следующие несколько месяцев он блуждал по Бхарате в поисках учителя своего учителя, мифического Бессмертного. Слухи привели его на священную гору Махендру, на склонах которой сына Солнца, тощего оборванца, валящегося с ног от голода, подобрал величественный брахман. Старик выходил его в своем ашраме и предложил Карне бросить поиски: Парашураму никто не видел уже очень давно, как знать, может и сам Дрона соврал, сказав, что получил свое божественное оружие от Дашаватары. Когда молодой витязь отказался и прямо попросил его либо помочь, либо не мешать, мудрец махнул рукой: "А! Оставайся. Сам научу."
Карна быстро понял, кем на самом деле был его гуру. Но сам учитель был все еще уверен, что передает знания такому же брахману, как он сам. По его твердому убеждению, кшатрий не мог выдержать тягот дороги и паломничества и явился бы сюда в сопровождении приличествующей его положению свиты, облаченный в шелк и золото. Сын Солнца разочаровывать его не спешил: даже если он не сделал ничего плохого, старика с Махендры не зря когда-то прозвали Палачом Кшатры.
Это продолжалось до тех пор, пока однажды гуру не задремал на коленях ученика. Карна не смел пошевелить и мускулом, чтобы не потревожить риши. Даже когда к нему подобрался скорпион, юноша позволил ему ужалить себя, но не пошевелился. Теплая кровь стекала по его бедру и капала наземь, от этого звука и проснулся Парашурама. Увидев происходящее, мудрец помрачнел и задал ученику прямой вопрос. Брахман давший обет ахимсы не смог бы бесстрастно вынести боли и вида крови.
Сын суты гордо ответил, что считает себя кшатрием, если не по праву рождения, то по соответствующим качествам и пониманию Закона. Между ними произошел спор, и в раздражении Бессмертный проклял Карну такими словами: "Не пойдет моя наука тебе впрок, и знания оставят тебя, когда ты будешь сильнее всего в них нуждаться!" Через пару дней взаимного игнорирования, риши объяснит юноше, что когда-то дал клятву не обучать кшатриев. Из-за того, что сын Солнца вынудил его нарушить обет, наказание было неизбежно. Но раз уж он начал, то теперь выполнит долг учителя до конца. От Парашурамы Карна перенял все известные тому Астры и знания Веды Лука.
Пришел на священную гору подросток, а покидал ее молодой мужчина. Радхея собирался вернуться в Хастинапур, чтобы заставить наставника Дрону признать обретенное им мастерство.
Однако, в городе никому не было до него дела. Устраивались большие игры, в честь окончания обучения царевичей. Наследники должны были показать свою удаль, развлечь народ, впечатлить и успокоить послов. Карну даже не допустили к Дроне, понимал он, и что не сможет участвовать из-за своей низкой касты. Смирившись с обидой, он занял место на одной из крыш дворца за ареной, чтобы хотя бы посмотреть на состязание. Но с каждой секундой сердце его все сильнее наполнялось горечью: он был лучше любого из своих бывших однокашников, которых встречали такими овациями. Восхищенные возгласы, которыми чествовали Арджуну, только за то, что тот показал что-то стоящее на фоне других, и вовсе превратили горечь в жгучую ярость. Поэтому, когда Дрона в запале объявил Арджуну лучшим лучником в Троемирье, сын Солнца больше не мог себя сдерживать.
До тех пор, пока это было состязание царевичей, Карна не мог вмешаться, но увлекшись, Дрона бросил вызов всему миру. Брахман не ожидал, что среди зрителей найдется кто-то, кого не устрашит доблесть его лучшего ученика. Без видимого напряжения неизвестный воин повторил все, что сделал Арджуна. Толпа приветствовала его, как героя, но Дрона видел в его движениях след собственного учителя, риши Парашурамы. В его душу закрались опасения, что даже могучий Пандав может проиграть ему. Увидев, как напрягся мудрец, на помощь ему пришел наставник Крипа. Он узнал в молодом боге, покорившем арену, дерзкого мальчишку, бросившего вызов учению Дроны. И тогда, ссылаясь на обычай, потребовал от Карны представиться, назвать своего отца и свой род, ведь только царь или царевич может состязаться с другим царем.
Карна замешкался и по толпе побежал ропот. Еще недавно чествовавшая его арена готова была втоптать его в грязь. И все же Радхея громко назвал свое имя, имена своих отца и матери, а также свой род, род шудры. Ожесточив сердце, ославленный, он собирался покинуть кольцо, но на помощь ему пришел первый наследник Дурьодхана, не раз помогавший умелому, но не очень знатному другу уйти от наказания после стычки с Пандавами. С благословления Великого Царя Дхритараштры, он, не сходя с места, помазал недавнего сына суты на царствование в Анга-Прадеш, давно остававшемся без правителя. Перечить Великому Царю простые люди не смели, но Пандавы не собирались молчать, оскорбив его за низкое рождение и отказавшись признать его царем. Переполненный возвышенной радостью, Карна легко отбил все нападки и спросил, чем он может отплатить царевичу за великую милость. Дурьодхана попросил только одного: всегда оставаться его другом. Эта просьба станет поворотной шестеренкой в неостановимой машине божественного замысла.

«У Дурьодханы, когда он приобрёл союзником Карну, скоро исчез страх, внушаемый Арджуной.
...
У Юдхиштхиры же явилась тогда мысль, что нет на земле держателя лука, равного Карне.»

Заручившись поддержкой Карны, первый наследник в самом деле обрел друга, лучше которого нельзя пожелать. Для него витязь будет участвовать в сваямварах и приводить к покорности целые народы.
Прежде всего, он, ради своего господина, предложил выслать Пандавов из города под благовидным предлогом. С поддержкой Шакуни и Дурьодханы он убедил в этом Великого Царя. Руководствуясь наукой о политике, он создал и план убийства пандавов в их доме, воплощения которого, однако, тем удалось избежать, оставив сгореть вместо себя мать с пятью сыновьями.
Хоть Карна и заподозрил неладное, у него не получилось отправить поисковый отряд за Кунти и ее детьми. В следующий раз он столкнулся с ними только во время сваямвары Драупади. Он и Шалья были фаворитами среди женихов. В то время как царь мадров искал жены для себя, Радхея участвовал в состязании в интересах сюзерена. Но никому из кшатриев оказалось не суждено получить руку царевны: выполнить условие Друпады и выпустить пять стрел из его лука. Тогда на стрельбище вышел Карна и уже было натянул лук, однако темнокожая Драупади отказала ему даже в попытке, объявив, что не уйдет с возничим. Негодующая толпа потребовала, чтобы сын Солнца оставил арену и тот мрачно повиновался. Кроме него, кшатриев, что не попробовали бы сделать пять выстрелов, больше не было, поэтому в состязании не должно было оказаться и победителя. Однако, свои силы решил попробовать один из брахманов. И ему удалось. Согласие Друпады на брак дочери с брахманом, но недопуск к состязанию царя показался женихам оскорблением. В ярости они вступили в сражение с брахманами и стражей и только вмешательство Кришны предотвратило кровопролитие. Некоторые из кшатриев пытались смеяться и шутить над злой судьбой, создавшей им препятствие в виде обильных подвигами аскетов. Но Карна уехал в Хастинапур полный сомнений. В бою он столкнулся с тем брахманом один на один, и тот нисколько не уступал ему. Сын Солнца знал всего двух достаточно умелых для этого воинов и один из них был Киритином, сыном Панду. Позже он узнает, что был прав.
Когда в столице прослышали о том, что Пандавы выжили, Карна стал одним из тех, кто был против новой попытки покушения: он горел желанием отомстить за обиду на сваямваре, а такие могучие воины, как сыновья Кунти могли умереть только открытом бою. Однако, Радхея снова был унижен и отвергнут: совет принял решение на время забыть о вражде и уступить просьбам Пандавов, выделив половину Великого Царства во владение Юдхиштхире. Сыну Солнца было тяжело смириться с тем, что его старые враги будут спокойно жить в нескольких днях пути от Хастинапура, но по просьбе своего господина он на время усмирил свой гнев.
Следующие пятнадцать лет он мирно правил в Анга-Прадеш, вверенном ему Дурьодханой. Тогда же он женился на прекрасной девушке по имени Врушали. Как и Карна когда-то, она принадлежала касте шудр. Адхиратха одобрил выбор, но настоял на выборе второй жены, приличествующей царю. Ей стала принцесса по имени Суприя, без памяти влюбленная в сына Солнца. Радхея же любил Врушали, но старался относиться к обеим женам одинаково. Впоследствии, однако, именно Врушали вручит ему тампулам на семнадцатый день войны — дар жены мужу перед боем, символизирующий победу — но сделает это неверно, левой рукой. Ни Суприя, ни она сама себе так и не простят этой ошибки: после гибели Карны от рук Арджуны женщина взошла на ритуальный костер сати.
Девять сыновей Вриши тоже родились в этот период. Каждый из них примет участие в битве при Курукшетре, но выживет только один — Вришакетху. После того, как тайна происхождения его отца будет раскрыта, он будет наследовать, как сын старшего брата и получит во владение всю Индрапрастху.
Тогда же Карна побеждает ракшаси Джару и монстра, созданного ей из побежденного Пандавами царя Магадхи, освобождая город Милина. Союзники не признают его заслуг и редко позволяют отличиться, и все же Дхритараштра призывает его, чтобы привести к покорности камбоджей в Раджапуре, царей во главе с Нагнаджитом в Гириврадже, амбаштхов, видехов, гандхаров и киратов из твердынь Химавана. Ни разу сын Солнца не подвел своего сюзерена, но Бхишма вспомнит это лишь на смертном одре. Единственное же поражение его, армиям Бхимасены, приведшего к границам Анги войска всех окрестных королевств, будут поминать всю жизнь. Пообещав Парашураме не использовать божественного оружия против более слабого врага, Радхея попросту не мог остановить легионы, во много раз превосходящие по численности его собственную дружину, поэтому сдался второму сыну Панду, как победителю, чтобы предотвратить бойню в своем царстве.
Однажды, путешествуя по Анга-Прадеш, он повстречал ребенка, горько рыдающего над разбитым кувшином. Оказалось, что девочка несла масло на рынок для продажи, но споткнулась и теперь боялась, что мачеха тяжело накажет ее за потерю. Карна убеждал ее, что он достанет ей десяток новых кувшинов, но девочка утверждала, что их семья делает особое масло и ей нужно точно такое же. Проникшись жалостью к ребенку, сын Солнца взял грязь и камни и сжал со всей силою, чтобы выдавить из них масло в новый кувшин. Стоило ему сделать так, как воин услышал пронзительный женский крик. Открыв ладони, он понял, что голос принадлежал Бхумидеви, богине Земли. Женщина не стала слушать извинений. В ярости она прокляла сына Солнца, за то, что ради помощи жалкому ребенку он причинил боль самой Матери-Земле. По ее велению, в решающий момент земля сдавит колесо его колесницы так же сильно, как Карна сдавливал ее, когда выжимал масло. Это второе из поворотных проклятий в его судьбе. После большой игры в кости всякий будет предсказывать гибель витязю и множество раз еще он будет проклят.
Игра произошла, когда Юдхиштхира закончил раджасую в обход Дурьодханы — старшего наследника. Возмущенные этим фактом, Кауравы вызвали первого сына Панду на состязание в искусстве обращения с игровыми костями. Как кшатрий, он не имел права отклонить вызов, хотя и знал, что слишком азартен и малоопытен. Сперва он проиграл все царство, братьев, себя, а затем и общую жену Драупади, подставляя Пандавов под меткие насмешки сына суты. Без жалости Карна припомнил в миг ставшим безродными рабами сыновьям Панду годы унижений и прилюдные ославления. Не забыл он и о Драупади, отвратившейся от него во время сваямвары, а после этого женившейся одновременно на пятерых мужчинах. Испугавшись сделанного, Дхритараштра да и сам Дурьодхана пошли на попятную, но не Карна. После того, как Пандавам вернули свободу и царство, сын Солнца, не способный смириться с таким концом, настоял на еще одной игре. Вместе с Дурьодханой они убедили Царя Царей в необходимости удалить соперников от власти. Ставкой стало изгнание на тринадцать лет, в ходе которого детей Панду никто не должен был узнать. Юдхиштхира проиграл.
Теперь затерявшихся в лесах претендентов на престол можно было убить без последствий. Но пока Карна убеждал в этом совет, вмешался старик Вьяса, дед Пандавов и Кауравов. Приведенный им божественный риши Майтрея проклял Дурьодхану и тем устрашил его. Следующий случай навсегда разобраться с Пандавами представится нескоро. До тех пор, Радхея вновь завоевал все племена, которые стали данниками Индрапрастхи во времена ее расцвета: мадраков, матсьев, тригартцев, тунгаков, шаков, панчалов, купиндов, кашей, косалов, сухмов, ангов, пундров, нишадцев, вангов, кичаков, ватсов, калингов, таралов, ашмаков и ришиков. Привел он своему господину и еще одну невесту, повергнув в столице царства Каши множество царственных соперников.
После, когда Карна случайно узнал о том, где нашли приют изгнанные Пандавы, его гнев вспыхнул с новой силой. Он убедил Дурьодхану отправиться туда, чтобы поглумиться над ними и убить в честном поединке. Однако, по пути сын Дхритараштры повздорил с царем гандхарвов Читрасеной. Войско его оказалось рассеяно и Вриша разминулся господином, когда гандхарвы отступили. Долгое время он искал Дурьодхану и только через несколько дней узнал, что царевич попал в плен и был спасен Арджуной. Признав некоторое благородство своего врага, он все же не мог простить ему все, что случилось до этого.
Вскоре Карне явился Сурья. Бог Солнца предупредил сына, что однажды в его ворота постучится сам Индра в облике нищего и отшельника. Индра будет требовать у воина броню и серьги, с которыми он был рожден. Сколько бы не увещевал героя Адитья, тот оставался непреклонен: однажды дав обет в полдень не отказывать брахманам в просьбе, он не хотел нарушить его даже ради сокровища, вышедшего из амриты. Когда час настал, сын Солнца без колебаний порезал свое тело и кровоточащими руками преподнес Кавачу и Кундала брахману, отказывавшемуся от любых других даров. Он наконец понял поступок нишадца Экалавьи. Впечатленный Индра не остался равнодушным к проявленному витязем благородству. В ответ он передал Карне копье Васавы — мощное оружие, которое, однако, могло быть использовано только один раз и не против его сына Арджуны. За это воин получил свое второе имя: "Вайкартана".
В первый раз без защиты божественного доспеха Врише довелось сразиться на исходе тринадцатого года изгнания Пандавов, в военном походе на царя матсьев. В этом бою он вновь бился с неузнанным Арджуной и был осмеян союзниками. Никто не поддержал его, даже когда от стрел неизвестного воина пал его брат, а сам он был тяжело ранен. Не пожелав продолжать бой, Карна покинул царство Вираты. Тогда же он впервые понял, что друзей в стане Кауравов у него не больше, чем в стане Пандавов.
О следующем сын Солнца никогда не узнает, но все же это оказало важное влияние на его судьбу. Уверенный в непобедимости Радхеи Юдхиштхира убедил царя мадров Шалью дать обещание, что в решающем бою он будет мешать Карне и отвлекать его, а также разрушать его боевой дух. На том же собрании царей Пандавы отправили к Кауравам первое посольство.
Однако, посол Санджая больше запугивал Дурьодхану, чем вел переговоры. Заметив его поведение, Вриша уверенно высказался, что не уступает любому воину, которого могут выставить Пандавы, но вновь был подвергнут публичным оскорблениям, а Бхишма заявил, что Карна едва ли даже наполовину воин. В зале воцарилась тишина. Поняв, что никто не спешит опровергать могучерукого регента Бхараты, сын Солнца не смог вытерпеть обиды. Он объявил, что не вступит в войну до тех пор, пока будет жив Бхишма, и покинул зал. Дурьодхана нерешительно подтвердил слова Карны и итог переговоров теперь был предрешен.
Следующим примирить Пандавов и Кауравов должен был попытаться Кришна. Он ловко играл словами, и советники даже собирались выдать Карну, Шакуни, Духшасану и Дурьодхану, которых считали виновниками всех бед, Пандавам. Карна пригрозил Кришне, что если он не прекратит свои попытки поссорить Кауравов, то сам будет схвачен, а когда тот прикрылся своей парламентерской миссией, справедливо заметил, что раз он пытается посеять раздор, а не привести стороны к согласию, значит вовсе не является послом. Однако, как только к Кришне приблизилась стража, он использовал свои божественные силы и легко пробился сквозь солдат, предрекая Кауравам страшный конец.
Радхея сам вызвался проводить Кришну, когда настала пора отбирать охраняющий отряд, потому что не хотел, чтобы сын Васудевы продолжил то, что ему не удалось в Хастинапуре. Однако, сам того не желая, помог ему. По дороге в Упаплавью, Бхагаван раскрыл Карне тайну его происхождения. Тот понял, что Кришна говорит правду, но также и видел его истинные мотивы: не в самом деле привлечь на свою сторону или посочувствовать, но поколебать сердце перед битвой. Карна отказался перейти к Пандавам и сесть на царский трон, предчувствуя, что последуй он этой дорогой и Кришна еще не раз потребует от него отступить от дхармы, а кроме того, предпочитая умереть в бою оставшись верным господину, чем дать повод злым языкам утверждать, будто Вриша устрашился встречи с Арджуной на поле боя. Тем не менее, он признался, что раскаивается в своем поведении на игре, а также взял с Кришны слово, что тот ничего не скажет Пандавам.
После Кришны его, молящегося посреди Ганги, нашла Кунти. Женщина убеждала его воссоединиться с братьями, но Карна резко отказал ей. Для него просьба отречься от приемных родителей, любовно растивших его, и от побратима, которому он давал клятву верности, ради сомнительной любви женщины, бросившей его в раннем детстве, и братьев, желающих ему смерти, выглядела нелепо. Однако, царице удалось смягчить его, и Радхея пообещал не убивать ее сыновей, кроме Арджуны.
Перед битвой Дурьодхана предложил Карне должность главного военачальника, но тот напомнил сюзерену о своей клятве не вступать в сражение, пока жив Бхишма. Царевич, похоже решивший, что Радхея назло оставил его в тяжелом положении, не предпринял никаких усилий, чтобы вернуть воина, а в новой перепалке даже встал на сторону старика, тем самым еще сильнее ожесточив названного товарища. И все же, когда за несколько часов до начала сражения Кришна еще раз предлагает Карне перейти на сторону Пандавов, хотя бы на время, пока не будет побежден Бхишма, он отказывается.
Даже смерть сыновей не смогла обратить сына Солнца к битве. Только когда на десятый день Бхишма оказался побежден, Карна выехал на поле Куру. Бхишма признался ему, что все, чего он хотел, так это чтобы Радхея отвратился от сражения и дух его умер, ведь чем дольше атимахаратха Кауравов не участвует в сражении, тем больше у Пандавов шансов на победу. Он снова предложил витязю перейти на сторону единоутробных братьев, но Карна ответил, что уже давно знает о своем положении и решения не изменит. Тогда старик благословил его на бой.
Именно Карна посоветовал Дурьодхане назначить Дрону следующим военачальником Кауравов. Под руководством брахмана войска выстояли еще пять дней. За это время Радхея потерял трех своих братьев, но смог обезоружить Абхиманью, сына Арджуны, и повергнуть Бхимасену и Сахадеву, однако, убивать их он не стал из-за обещания, данного Кунти. Несколько раз приходилось ему и отступать в сражениях против Бхимасены и Арджуны, а также против Сатьяки из рода Яду, родственника Кришны.
Наибольшую роль сын Солнца сыграл в убийстве Гхатоткачи, колдуна-полуракшаса, сына Бхимасены. Став невидимым, полудемон безнаказанно уничтожал Кауравов и никто не мог остановить его. Тут, наконец, боги позволили ему вспомнить о подарке Индры. Доселе они затуманивали его память, чтобы он не воспользовался копьем Васавы против Арджуны, несмотря на данное обещание. Амогха поразила цель и уничтожила угрозу, и в рядах Пандавов воцарилась радость: Кришна объяснил, что в этом было божественное предназначение Гхатоткачи — лишить Карну его лучшего оружия перед финальной битвой.
После гибели Дроны, военачальником Кауравов стал Радхея. Возничим же его стал Шалья, царь мадров, на совесть выполнявший обещание Юдхиштхире — сломить боевой дух Карны. Тем не менее, в следующие два дня он победил Накулу и Юдхиштхиру, сражаясь не в полную силу, и сохранил им жизнь, ради их общей матери. Только на семнадцатый день боя при Курукшетре ему удалось сойтись в поединке с Арджуной. Воины были почти равны, но даже когда Врише удавалось поразить противника, его божественным вмешательством спасал Кришна. В конце концов, сработали все те проклятия, которые Карна получил за свою жизнь. Память о Брахмастре покинула его в решающий момент и лишь огромным усилием воли удалось ему воспользоваться этим оружием, а после и колесница увязла в земле, как обещала воину Бхумидеви. Сетуя на судьбу, витязь отбивался одной рукой, стоя по колено в крови и пытаясь высвободить колесо, но Арджуна, послушав Кришну, пренебрег правилами сражения кшатриев и нанес решающий удар в спину сыну Солнца. Недавний друг Дурьодхана даже не стал мстить за него.
Карна знал, что это произойдет. Проклятый и преданный множество раз, он погиб, ни о чем не жалея и никого не обвиняя. Он был уверен, что не мог поступить иначе.

Будучи призван главой семьи Престон, Карна выступил в Третьей Войне на стороне нацистов. Его огромная сила позволила Дарнику открыто искать Великий Грааль, принимая любые вызовы. Лансер участвовал в нескольких столкновениях и неизменно побеждал, но его Мастер оставался недовольным. Когда погибший Кастер неожиданно вновь проявил себя, волшебник приказал Вайкартане следовать за ней, в надежде, что та может что-то знать об устройстве Механизма, но неожиданно потерял с ним связь.